Алексей Емангулов: «За нашу мирную жизнь в России мы будем стоять до конца!»

Это неправда, что герои не плачут… Плачут и еще как! На встречах однополчан и сослуживцев. Когда воспоминания накатывают, как наваждение, и с этим ничего нельзя поделать. Это слезы радости от осознания – мы живы, и слезы отчаяния по безвременно ушедшим в мир иной. И кто говорит, что соленые капли на щеках – удел слабых, тот не знает всей полноты жизни.

От скупых мужских слез героизм не становится мельче и значение подвига не теряется. Наоборот, большое видится на расстоянии. И то, что сделали для нашей Родины обычные 18-20-летние мальчики во время 1-й и 2-й «чеченских кампаний», по-настоящему можно оценить лишь теперь, спустя годы, когда едва оправилась от «политического шока» Грузия, когда до сих пор «залечивает раны» многострадальная Абхазия и просто «рыдает горькими слезами» разрываемая на части, искалеченная Украина.

Слово «патриотизм» для молодых ребят, прошедших через «мясорубку» чеченской войны в мирное время, не пустой звук. И боевое братство они ценят выше других человеческих ценностей, потому что плечом к плечу выстояли, выдержали натиск неприятеля и защитили границы родной земли. Сегодня, спустя 20 с лишним лет после тех трагических событий, они активно осваивают интернет-пространство, чтобы разыскать бывших сослуживцев. 

В июле 2017-го в г. Чайковский Пермского края состоялась первая общероссийская очень трогательна встреча, на которую съехались 13 бойцов Второй парашютно-десантной роты Девяносто седьмого полка Седьмой Гвардейской (бывшей Болгуровской) воздушно-десантной дивизии. В то время (да и до сих пор) она дислоцировалась в г. Новороссийск. Это очень сильное подразделение, а в 90-е годы прошлого века единственное, охранявшее весь Северный Кавказ.

Крепкие мужские объятья, да простят нас их любимые, не заменят этим мужественным парням ни тепла домашнего очага, ни запаха борща и горячих пирогов, ни мягкой уютной постели! Черствые сухари, бушлат на мерзлой земле и неизменный «Калаш» в обнимку до конца дней будут им роднее всех родных! 

Вот потому с такой неподдельной завистью смотрят на них юные пацаны и пытаются примерить на себя боевое оружие времен 1-й «чеченской». Статные, сильные, красивые, как на подбор, отважные мужчины – вечный пример для своих сыновей и соседских мальчишек, которые, глядя на молодых ветеранов, уже сегодня мечтают о военной службе.

Этих дней суровых позабыть нельзя!

География Второй парашютно-десантной роты охватывает всю Россию от Якутии до Калининграда, поэтому и решено было встретиться где-то посередине. Идею быстро подхватили. Владимир Чумаков – дальнобойщик, ездит по всей стране, со многими бывшими сослуживцами общается. Он и «свел» всех в единую группу в соцсетях. Там друзья переписывались, обменивались фотографиями. Но хотелось чего-то большего: собраться вместе за одним столом, как бывало когда-то, полистать альбом с фотоснимками, вспомнить своего командира, которому они безмерно благодарны за сохраненные солдатские жизни (из 110 человек в роте за время службы погиб только один), поделиться случаями из боевых будней. 

- «Когда нас готовили в Чечню, то около месяца мы обучались на полевом выходе, - рассказал один из инициаторов встречи в Чайковском Алексей Емангулов. – В станице Раевская под Новороссийском был полигон нашей дивизии, мы жили там же, в горах, проводили стрельбы, обучались в условиях, приближенных к боевым. Когда мы только прибыли, на следующий день был полевой выход на 25 км. По утрам ежедневно зарядка и бег по 4-5 км, а по выходным – 10 км. Бегали и в бронежилетах, и полностью экипированные. Перед отправкой на передовую у всех спрашивали личное желание, никого не заставляли воевать силком. Когда командир обратился к нам с таким же вопросом, то вся рота в полном составе сделала шаг вперед».

Им стыдно было отказаться. Стыдно перед товарищами: неужели они пойдут воевать, а ты спрячешься за их спинами? Нет, так не будет, ни сейчас, ни потом в Чечне. По рассказам ребят, прямо перед отправкой в Грозный к одному «срочнику» приехали родители, хотели его забрать, но тот ответил: «Я поеду с пацанами». Служит до сих пор, правда, уже по контракту. На встречу с товарищами приехать не смог – служба. 

Притом, что практически никто не отказывался ехать в Чечню, не всех допускали до боевых действий. Не годных по состоянию здоровья оставляли, а также если солдат – один в семье или из двоих родителей кого-то нет в живых. Правила отбора были достаточно жесткие, но многие его прошли. И вот полгода в мятежной республике – с 28 мая по 10 октября 1996 года. Всего полгода, но зато каких!

Корр.: - Страшно было?

- «Не боится только дурак, - отвечает Ринат Ситдиков, прибывший на встречу в Чайковский из Нефтекамска. - Особенно страшно первое время – кому хочется умирать в 19-лет?! Вот если бы сейчас, когда мне исполнилось 40, сказали «надо», я бы задумался, идти на войну или нет. Когда есть семья, жена, дети, трудно с этим расстаться. А тогда молодому пацану хотелось увидеть жизнь!»

И они ее увидели. Разную. Но в большинстве, горькую и жестокую. Буквально с первых минут в Ханкале, куда их забросили из Моздока вертолетами. Увидели пацанов, которых несут на носилках, с капельницами, разорванными животами, без конечностей… Даже в тот момент любой из новобранцев мог отказаться и вернуться в часть. Но не отказался – их бы не поняли здесь, и не одобрили там.

- «Мы не могли поступить по-другому, - говорит председатель Каменск-Уральского отделения «Союза десантников» Владимир Давыдов. – Нас к этому тщательно готовили. Благодаря командирам мы смогли противостоять всякой нечисти. Вот говорят, нас привезли как «пушечное мясо». На самом деле – нет, нас хорошо подготовили. Ранения, конечно, были, но не сильные. И все они – некая глупость, нелепая случайность, пренебрежение элементарной техникой безопасности».

Молодые ветераны знают, о чем говорят. Там на передовой десантники часто вспоминали слова своего «бати», основателя воздушно-десантных войск, Героя Советского Союза Василия Маргелова – «никто, кроме нас», «мы элита вооруженных сил РФ». Они не раз прокручивали в памяти историю Великой Отечественной войны, когда бойцы ВДВ молниеносно высаживались в тыл врага, а немцы называли их «чертями, летящими на крыльях с неба», потому что не понимали, как можно, прыгая с парашютом, одновременно вести огонь на поражение противника?! Проникшись этими картинами, молодые парни верили, что «нет задач невыполнимых», и мужественно шли защищать южные рубежи России. 

- «У нас была присяга, был долг перед Родиной, - рассуждает Алексей Емангулов. – Командиры приказали «надо», мы ответили «есть»! А надо или нет на самом деле, решают историки. Но кто мы тогда были – пацаны! Если честно, любой из нас мог отказаться, но это же Родина, ее нужно любить, она одна…, - на этих словах Алексей спотыкается – ком неожиданно подкатил к горлу, и на глазах проступили слезы, но чуть переждав, продолжает, - говорят, что эта война (в Чечне) была против своего народа – нет! Мы воевали против террористов, бандитов, той нечисти, которая… - Алексей опять переводит дух, сглатывая комок. - Очень сложно было поднимать оружие против симпатичных блондинок в форме, которых мы видели в свои прицелы. Не нам судить, нужно ли все это было, но на тот момент мы отдавали долг Родине и ни на мгновение не сожалеем об этом! А, судя по тому, как мы сегодня живем, да, война в Чечне того стоила».

- «Когда мы собрались покидать Чечню, - вторит ему Ринат Ситдиков, - подходит к нам русскоговорящий дед и говорит, что теперь после нас ему тяжело будет жить. Он Великую Отечественную закончил в Чечне, воевал на Кавказе, имеет множество наград. Говорит, жена русская, любит русский язык. Во время войны всех родственников поубивало, куда ехать, так и остался в Чечне. Мы грузились на блокпосте, а он присел на камень и горестно так вздохнул: «Вы уедете, нас здесь не станет». Тогда я не понимал, о чем он? Но когда мы ушли, то там начался полный беспредел. Поэтому возникла острая необходимость во второй «чеченской кампании». Считаю, что мы не зря там были. Это политика. Если не будешь свою мощь показывать, тебя быстро съедят».

Многие ребята, прежде чем попасть в ВДВ, тренировались в спортивных секциях либо прошли серьезную школу подготовки десантников в военно-спортивных клубах. Алексей Емангулов родом из г. Чайковский Пермского края, ушел в армию, можно сказать, прямо из ВСК «Десантник» с 18 прыжками с парашютом за плечами. А Олег Знатнов из поселка Красный Богатырь Владимирской области занимался таеквондо.

- «Отец хотел, чтобы я служил в морской пехоте, но поскольку у меня все друзья десантники, я тоже пошел в десантные войска, - поделился с Олег. – То, что попал в седьмую гвардейскую дивизию – горжусь и радуюсь! Молодежи хочу сказать: занимайтесь спортом, не курите, не выпивайте, цените жизнь. А для этого обязательно нужно отслужить в армии. Тем более сейчас это всего 1 год, в горячие точки не направляют. У нас были наряды по роте, по кухне, мы сами мыли полы и посуду, убирали, готовили – все делали сами. Сейчас этого нет. Но армия по-прежнему воспитывает дух, закаляет характер, сплачивает людей. Это отношения в чисто мужском коллективе: каждый день вставать рано утром, заправлять кровать, быть чистым, выбритым, это зарядка и марш-броски. Многим бывает тяжело. Но это хорошая школа».

Школа, прямо скажем, суровая. Однополчане не единожды за вечер вспоминали обстрел в Грозном Дома Правительства, который они обороняли около месяца. Именно там состоялся их самый первый и самый трудный, с моральной точки зрения, бой.

- «Начался серьезный огневой штурм, - вспоминает Ринат, - а пацаны-то еще не обстрелянные. И когда стали крошиться кирпичи, отваливаться куски стен, а пули свистели над ухом, тогда я ощутил всю уязвимость человеческой жизни и понял, что попал, что это предел: и назад не вернуться, и вперед некуда. Все детство перед глазами пролетело. Но о том, как преодолеть страх, во время боя не думаешь. Просто жмешь на курок и все».

Тогда мальчишки сильно испугались, лупили из автоматов так, что не могли остановиться. Была договоренность меж собой, если стучишь товарища по плечу, значит, все, надо прекратить стрельбу. Но роту в том бою не могли остановить ни окрики, ни тычки, ни приказы. Все боевики убежали давно, испугались и попрятались – такой шквал огня был. Считай, три взвода стреляли: секретный патруль, взвод на чердаке и в окопах взвод перед Домом Правительства. Но пока у солдат патроны не кончились, они не прекратили пальбу. У многих ребят руки горели, и кожа слезала с ладоней, а подствольники у гранатометов были красные от накала.

Все помнят, как комбат давал команду наводчику-оператору Александру Федину или «Феде» – не дай бог, промажешь, когда тот стрелял из БМД-1по балкону, где засели боевики. Парень так переживал, что не попадет, что после его стрельбы балкон с дома просто смело. Этот бой десантники не забудут уже никогда. Потом у них будет множество таких же боев, которые они выиграют.

По оперативным данным тех лет, для охраны Грозного в город тогда прибыли около пятисот афганских моджахедов, более сотни бойцов регулярной армии Пакистанского исламского фронта, арабский полк наемников, сформированный в Саудовской Аравии, батальон украинских националистов УНА УНСО, запрещенных в России. А против них выступали, по сути, совсем еще «зеленые» мальчишки, хотя и были они десантниками и спецназовцами. И эти 19-летние пацаны каким-то немыслимым чудом «давали прикурить» хорошо обученной армии боевиков и бандитов.

Ребята говорят, что это происходило, прежде всего, за счет организованности полевых командиров, которые прошли не одну войну, в том числе, и в Афганистане. А еще помогала солдатская дружба, накрепко их сплотившая, и потому в каждом бою они стояли друг за друга горой.

Труднее всего, рассказывают десантники, было тогда, когда приходилось оставлять товарищей одних, без поддержки.

- «Когда мы шли колонной к Дому Правительства, у нашей бронемашины «разулась» гусеница, - вспомнил жуткий случай Александр Федин. – Сначала мы все спешились и заняли круговую оборону, но тут же поступила команда, чтобы бойцы со сломанной БМД пересели на другую машину и двигались дальше без остановки. В военное время это было необходимо во избежание крупных потерь. Все ушли, а мы вдвоем с другом остались охранять сломанную технику. Потом за нами пришли БТРы, но за это время мы триста раз успели попрощаться с родными».

И все же, не всегда удавалось сберечь жизни бойцов. Один солдат погиб прямо на посту. Он был прицельно «снят» снайпером. Причем, пуля прошла весьма странно, через бронежилет. Наряд пришел его менять, а тот не дышит. Даже не успел по рации никого предупредить.

- «Тогда мы долго решали, кому сопровождать «груз-200» на Родину. Тяжелая была ситуация. Как сказать родителям погибшего солдата? Краснеть и объясняться – хуже нет. Как потом жить с этим грузом на сердце? И как матери с отцом пережить это горе?! Это, наверное, самое трудное было для нас на войне», - рассуждают десантники.

На той жуткой войне ребята прошли через многое. По Грозному просто так гулять было слишком опасно. Днем по городу ходили местные жители, а все самое «интересное» начиналось поздно вечером, когда мулла споет намаз. Тут на улицы выбиралась вся нечисть, и до утра не прекращались бои. Но как только голос муллы запевал на рассвете, бывшие боевики растворялись среди мирных граждан и вновь воцарялась тишина. До вечера.

Временами было трудно с продовольствием. Десантники помнят момент, когда к ним в Дом Правительства в течение двух недель не могли пробиться свои и доставить продукты, а кушать очень хотелось. Выживали на «подножном корме», доедали последнее – все, что только можно было, даже «зеленые» сухарики шли в ход. Тогда спасением стали голуби, в большом количестве обитавшие на крыше. Сначала жарили яйца, а потом умельцы смастерили капканы, и самые шустрые ребята ловили птиц и готовили из них супы. Но голуби-то маленькие, их штук 50 надо на троих-четверых солдат, чтобы пообедать. Поэтому через пару дней в округе не осталось ни одного сизаря.

Иногда с провиантом везло больше. Однажды на заминированном поле на растяжках подорвалась корова и была сильно покалечена.

- «Хозяина у коровы не было, мне стало ее жалко, все равно бы умерла, - рассказал про тот случай Олег Знатнов, которого ребята прозвали «снайпер «Заря». – А в роте было трудно с мясом. Ну я и решил, чтобы животное не мучилось, облегчить ей участь. Зато потом целый месяц мы были на полном пищевом обеспечении».

Животные часто спасали солдат от голода, что делать – война! А еще бойцов выручали юмор и самоирония. Ну и курьезных моментов тоже было достаточно.

- «Когда мы охраняли Дом правительства, то к нам приехала баня – ГАЗ-66, - вспомнил одну веселую историю Ринат. Среди сослуживцев он слывет «затейником» и «организатором» забавных шуток и розыгрышей, они называют его не иначе как «Рено». – На улице жара +40… +50, сколько в бане – не знаю. Вижу только, как дрова в топку подбрасывают. Поскольку все происходило за пределами Дома Правительства, то на помывке было боевое дежурство. Сменяя друг друга, мы стояли по периметру в бронежилетах и с автоматами, а в середине оцепления мылись бойцы. Жара была невозможная, поэтому, когда мы выходили мокрые из бани, то не могли натянуть на себя обмундирование – белье прилипало к телу. И вот представьте себе картину: в центре Грозного у Дома Правительства стоит передвижная баня, в ней моются бойцы, а вокруг в трусах, бронежилетах и с автоматами стоит охрана».

Анвар Сулейманов или «Суля» из г. Салават, что в Башкортостане, тоже припомнил забавный случай:

- «Зимой посреди палаток у нас стояли «печки-буржуйки». Истопниками при них назначали сержантов. В одну из ночей в нашей палатке дежурным был сержант Ильин, земляк из Уфы. После полевого выхода и стрельб я поставил на печку свои вымокшие сапоги с намотанными на них портянками просушить. Но сержант уснул. И пока он спал, портянки сгорели. От обуви остались только «галоши». Я проснулся среди ночи, в палатке дым коромыслом стоит, копоть, как от выхлопных газов, лица у всех черные. Поскорее разбудил ребят, чтоб не задохнулись. Они глаза открывают, как негры, виден только блеск белка. Пришлось среди ночи палатку  задирать и проветривать. Поначалу я и не знал, что это мои сапоги сгорели, но, когда протрубили подъем, своей обуви не нашел. Тогда пришлось сержанту хорошие сапоги мне отдать, а сам он надел мои «галоши» и так вышел на развод. Портянки он заправил под штанины, чтобы не было видно. А когда строевым шагом отправился на доклад к командиру, то портянки у него вывалились. Мы хохотали всей ротой, а Ильину был назначен наряд вне очереди».

В 1990-е годы сотовых телефонов еще не было, и солдаты писали письма домой по старинке, через полевую почту. А потом почти месяц с нетерпением ждали ответ. А если с родными удавалось связаться по телефону, это вообще было счастье! Узнали как-то, что рядом есть коммутатор, договорились с телефонистками и по ночам бегали звонить родным. А родители сидят ночами у соседей, ждут заветного звонка– телефоны были далеко не у всех. Услышит солдат мамкин голос в трубке и слезы задушат. А показать нельзя, родные не должны знать, что ему трудно.

Многие по нескольку месяцев не сообщали домой, что служат в Чечне. Некоторые ребята перед армией специально расставались с девчонками, чтобы потом их не травмировать, если вдруг ранение или гибель. За два года парни так привыкали к армейской службе, что казалось, это их дом, что они в нем родились и живут всю жизнь, а родители будто виртуальные. При этом мыслей, бросить все и уехать из Чечни, ни у кого не возникало.

- «Это как бег на лыжах – тебе тяжело, но ты бежишь дальше и не думаешь, чтобы остановиться на полпути, - размышляет Алексей Емангулов. – Это твоя выносливость. Два года в армии всю дурь твою на поверхность вытаскивают. В нашей гражданской жизни бывает намного хуже, и моменты есть намного тяжелее, Но как вспомнишь армейскую жизнь, так все тяготы преодолеваешь на «раз-два».

Если страна прикажет…

О войне в Чечне вышло много фильмов. В Грозный приезжали американские журналисты из CNN, снимали видео про спецназ перед Домом Правительства. Затем российские коллеги создали фильм «Всем смертям назло», где на кадрах хроники можно разглядеть десантников, спустя годы встретившихся в Чайковском.

Дмитрий Анохин, спокойный, молчаливый, но, как говорят, в тихом омуте черти водятся, так вот он из таких. Алексей Борисов и гитара – друзья - неразлучники, своими песнями он всю службу поддерживал боевой дух товарищей. Говорит, давно не держал инструмента в руках, а потому всю ночь накануне вспоминал аккорды. Алексей Шленсков, Алексей Минин, Григорий Кусяпов, Айдар Габдрахманов. Из Москвы, Владимира, Уфы, Каменска-Уральского, Чебоксар, Якутска, Нефтекамска, Салавата, Стерлитамака, Ревды, Чайковского и других городов России. К сожалению, из Израиля не смог приехать на встречу еще один их боевой товарищ, но ребята надеются, что предстоящим летом у него это обязательно получится.

На прошедшей встрече Владимир Давыдов вручил однополчанам специально отчеканенные к этому дню медали за то, что каждый из них совершил в жизни еще один, пусть маленький, но подвиг – выбрав время, приехал повидаться с товарищами. На оборотной стороне медали номер боевой роты, в которой служили ребята, а на лицевой – золотые слова «бати Маргелова»: «Десантное братство. Никто, кроме нас».

Ринат Ситдиков:

- «Эмоций много, давно не виделись, общались только через интернет. За 20 лет люди изменились, конечно. Но нам есть, что вспомнить, есть, о чем поговорить. Старые фото посмотришь, и аж за душу берет. Теперь вот новые фотки будут».

Вчерашние воины, а сегодня бойцы трудового фронта, все они работают на предприятиях нашей необъятной России, создают национальные богатства, кто-то открыл свое дело, а кто колесит по стране. Они и теперь временами продолжают героически сражаться во сне, все также обороняя Дом Правительства в Грозном, инаяву, внося посильный вклад в укрепление мощи и обороноспособности своей страны. Потому что не могут по-другому. Для них долг перед Родиной – не праздные слова, а мужество, отвага и честь – превыше всего. И если, не дай Бог, снова грянет война, они готовы, как и тогда, в далеком 1994-м, не задумываясь, встать в строй и взять под козырек: «Если жена отпустит, пойдем, почему нет?!»

Источник информации: Чайковские.Новости

Комментарии (2)

Добавить комментарийВсе комментарии

ЛЕНТА НОВОСТЕЙ